Криопациент № 31 – печальная история

К сожалению, сейчас, в 2013 году, не всегда удается крионировать человека, соблюдая высокие стандарты. Это происходит из-за общей малой развитости крионики, из-за удаленности потенциальных криопациентов, из-за внезапности смерти. Но очень часто крионирование растягивается на несколько суток, не удается сделать перфузию и все висит на волоске именно из-за неправильных действий родственников.

К счастью, проведенное в начале сентября крионирование все-таки состоялось – и это огромное достижение для родственников криопациента. Но сохранение могло быть намного лучше, если бы не были совершены несколько ошибок.

В данном отчете мы сделаем акцент именно на них. И мы надеемся, что этот опыт поможет не совершить подобные ошибки другим людям.

Итак, 3 сентября нам позвонили из поселка в Орловской области: «Мама внезапно умерла вчера в 15 часов дома, у нее был диабет, наверное, от него она и умерла, в поликлинике мама не наблюдалась, назначено вскрытие. Хотим крионировать ее мозг. Что делать?»

Сразу стало ясно, что ситуация крайне сложная. Одновременно были допущены три ошибки, каждая из которых должна была трагически сказаться на сохранении мозга криопациентки.

Первая ошибка – договор на крионирование не был заключен заранее, а , следовательно, в этот уголок России не были заранее переправлены реактивы и базовое оборудование для перфузии, не были отосланы инструкции, а также заранее не были подготовлены и оповещены медики и работники ритуальных служб о том, что возможно крионирование. Такое отношение к подготовке крионирования, к сожалению, встречается в России довольно часто, и это очень плохо влияет на сохранность мозга криопациента.

Вторая ошибка – поздний звонок. Родственники нам позвонили ночью, когда прошло уже 10-12 часов с момента смерти. Соответственно, тело находилось в морге, гепарин для улучшения проходимости перфузионной системы не был введен, ускоренное охлаждение головы и тела смесью льда и воды не было осуществлено. Мы довольно быстро вычислили морг, куда поступило тело, но связаться с ним ночью не удалось. Осложняющим обстоятельством была плохая связь – без интернета, электронной почты, скайпа, только по телефону, на который мы почему-то не могли прозвониться. Найденный телефон в морге не отвечал, решено было узнавать ситуацию утром, когда в морге начнется рабочий день.

Мы сразу поняли, что мы уже не успеваем сделать перфузию. Согласно исследованиям нашим американских коллег, перфузию – замену крови на криопротектор – следует начинать (при условии что было стандартное охлаждение в морге) не позже, чем через 24 часа после наступления биологической смерти. Учитывая путь из Орловской глубинки в Москву и время звонка, мысли о перфузии пришлось оставить.

Третья ошибка – женщина не наблюдалась в местной поликлинике. Из ночного разговора с сыном умершей мы поняли, что его мама страдала диабетом, но в поликлинику регулярно не ходила и у нее даже вообще не было медкарты. В такой ситуации всегда назначается вскрытие, так как милиция не знает причин смерти, и участковый врач не может ничего сказать об этом. Согласно российским законам, если человек умер дома и при этом не наблюдался постоянно в своей поликлинике, назначается вскрытие, чтобы выяснить причину смерти.

Поэтому крайне необходимо для тех, кто рассчитывает в будущем крионироваться, иметь карточку в поликлинике по месту проживания и регулярно посещать врачей в этой поликлинике. Тогда причина смерти будет понятна участковому врачу, и родственники могут настаивать на недопущении патологоанатомического вскрытия.

Итак, мы имели на утро 3 сентября: упущенную возможность сделать перфузию и угрозу патологоанатомического вскрытия.

Естественно, мы предложили родственникам с самого утра попытаться отказаться от вскрытия, но, увы, они не смогли убедить в необходимости уважить свою просьбу руководство больницы. Вскрытие было сделано, а на просьбу выдать на руки мозг мамы заведующий патологоанатомическим отделением потребовал написать заявление на выдачу мозга и начал «гонять» бедных родственников по инстанциям.

Мы знаем случай, когда в подобной ситуации вопрос был решен угрозой – весьма реальной – родственников разнести морг по кирпичику. Ведь в российском законодательстве нет запрета на выдачу мозга умершего человека его наследникам. И поэтому, по крайней мере, из Москвы действия главного патологоанатома кажутся незаконными (мы бы даже рекомендовали родственникам подать в суд на больницу и требовать компенсацию за моральный ущерб). Но в данном случае родственники оказались людьми мирными и терпеливыми (а мозг мамы в это время разрушался), и они начали «бегать по инстанциям», где с изумлением смотрели на невиданное Заявление и не подписывали его.

Связь с родственниками пропадала, ситуацию мы не могли отслеживать достаточно оперативно, не могли их поддерживать, и через двое суток мы решили, что крионирование не состоялось. Но мы ошиблись. И в ночь с 6 на 7 (!!!) сентября машина с телом криопациентки прибыла в Москву, где изъяли мозг женщины и где был подписан договор на нейрокрионирование. Позже тело увезли назад в Орловскую область и похоронили. После изъятия поврежденного вскрытием мозга мы поместили на некоторое время мозг в раствор криопротектора температурой около 0° С, после чего он был на 4 часа помещен в морозильную камеру, а далее вывезен в сухом льде в наш криодепозитарий.

При этом, несмотря на наши неоднократные предупреждения, в течение дороги (она оказалась неожиданно долгой – почти 12 часов) не осуществлялось охлаждение криопациентки. Вероятно, мы в будущем введем в наш договор серьезные штрафные санкции за нарушение выданных инструкций.

Вот такая крионическая история произошла в России в сентябре 2013 года. Мы счастливы, что все-таки эта женщина имеет шанс на возрождение. Насколько велик этот шанс - мы пока не знаем. Но в то же время очень печально сознавать, что не только организационные сложности медицины и ритуального бизнеса мешают крионике, но и безответственность и неподготовленность криоклиентов.

Еще и еще раз призываем всех сторонников крионики заранее заключать договоры на крионирование. Это даст возможность подготовиться и - когда наступит час Х – сделать крионирование на высоком уровне, с высокой степенью сохранения тела и мозга криопациента.